Санкт-Петербург, 1837 год. Ранним январским утром возвращаются домой князь Петр Вяземский и поэт Василий Андреевич Жуковский, обсуждая — и осуждая! — поведение друга своего Александра Пушкина. Опять какие-то слухи поползли по городу — будто бы поэт вновь вызвал ненавистного Дантеса на дуэль, а ведь пора бы угомониться, мало ли что бывает в жизни. Вообще, такое впечатление, что о семье Пушкина говорят и офицерская казарма, и свет, и двор. Неугоден поэт никому: и стихи пишет дурно, и ведет себя неподобающим образом — не носит камергерского мундира… Лишь княгиня Вера Вяземская почувствовала что-то неладное, попробовала уговорить мужа навестить семью друга, но получила отказ: надоели князю Петру эти страсти, право, ничего страшного. И Василий Андреевич, постоянно защищающий друзей, тоже устал успокаивать ревнивца-поэта. Ах, если бы знать заранее… Прозрение, боль утраты, стыд за бездействие,
равнодушие обрушились тотчас же после обнародования страшной новости: Пушкин стрелялся на дуэли и смертельно ранен… К дому поэта на набережной Мойки потекли толпы людей. После печального исхода правительство, дабы не возбуждать излишних проявлений чувств со стороны народа, велит скромным эскортом проводить тело Пушкина до пределов Петербурга. Последняя зимняя дорога поэта лежала в Михайловское…